Audi 100 — «Мерседес для заместителей начальника»
Когда новый большой автомобиль наконец-то отпраздновал свою премьеру на Женевском автосалоне в 1969 году, горстка критиков насмешливо утверждала, что это копия Mercedes. Резкое прозвище «Мерседес для заместителей начальника» быстро распространилось. Людвиг Краусс никогда не отрицал своей принадлежности к штутгартской школе. В 1963 году он присоединился к Auto Union после 26 лет работы в Daimler-Benz и уже нес в своей крови как формальную эстетику автомобилей с трехконечной звездой, так и типичную конструктивную заботу Mercedes о каждой детали. Сегодня первая Audi 100 давно вышла из серии W 114/115, широко известной как «линейная восьмерка» (/ 8). Delft blue 100 LS, который участвует в нашем сравнении, с гордостью демонстрирует свою техническую независимость. Двухдверная версия, появившаяся осенью 1969 года, подчеркивает впечатляющую элегантность своих линий.
Теперь темно-зеленый Mercedes 230 мирно припаркован рядом с моделью Ingolstadt. Он выглядит массивнее, но при этом предполагает большую солидность, чем беззаботный современный стиль Audi, который также значительно более аэродинамичен. Для Audi 100 производитель указывает коэффициент расхода Сх 0,38; со значительно более экстремальным NSU Ro 80 это значение не намного лучше (0,36).
Лицо Ауди дружелюбное, даже почти улыбающееся. Несмотря на то, что он демонстративно носит четыре кольца посередине решетки радиатора, автомобиль не отдает столько дань традициям, как модель Mercedes, которая со всех сторон выглядит круто и серьезно. Глубоко в душе, где-то в недрах своего кроткого шестицилиндрового двигателя с четырьмя основными подшипниками, он также является революционером и представителем «новой объективности» в дизайне и архитектуре. Именно в год внепарламентских уличных выступлений в 1968 году этот стиль, наконец, возобладал в Mercedes, сменив роскошное барочное великолепие лимузинов с плавниками, пугавшее многих его постоянных клиентов.
Три разных персонажа находят друзей
Широкая колея и длинная колесная база помогают Ro 80 хорошо стоять на дороге. Благодаря своей обтекаемой форме автомобиль довольствуется 12 литрами на 100 км, а двигатель с маркировкой KKM 612 поет песню о чудесном новом мире и удивительно сложной простоте ванкеля. Его эксцентричный ротор вращается на трохоиде и, как будто волшебным образом, постоянно изменяет пространство в камере, так что в конечном итоге получается четырехтактный рабочий процесс. Нет толчков вверх и вниз, которые затем нужно преобразовать во вращательное движение.
Интерьер NSU Ro 80 отличается классной, почти аскетичной функциональностью. Он соответствует авангардному характеру автомобиля, хотя хотелось бы немного больше роскоши. Черная обивка происходит от Audi 100 GL, в новой обстановке они продолжают выглядеть солидно и приятно на ощупь. Но Ro 80 не из тех эмоциональных автомобилей, в которые можно прижиматься — к нему относятся слишком серьезно. Достойный Mercedes 230 также не подошел бы для этой цели.
Ближе всего к сердцу дружелюбный Audi 100. Без этого автомобиля — рожденного в мучениях, вечно недооцененного и с бесспорным даром — сегодня Audi вообще не существовала бы. Разве что как название роскошной модели Volkswagen.
Стресснеровский Парагвай — рай для фашистов
Альфредо Стресснер, всячески раздувавший культ своей личности (повсюду висели его плакаты и портреты, множество объектов получили имя Стресснера; на языке гуарани его велено было именовать «мубурувичи» — «великий вождь»!), был человеком не робкого десятка — он, в отличие от других деспотов, не боялся народа, мог общаться с народом непосредственно, а не в кольце телохранителей и при свозе тщательно отфильтрованной массовки. Генерал очень любил выезжать в город в одиночку на автомобиле, чтобы послушать и разузнать, что же люди говорят о нём.
Парагвай при нём поддерживал самые тесные связи с наиболее одиозными режимами того времени — с пиночетовским Чили (Пиночет прибыл в Асунсьон с дружественным визитом уже в 1974 году и получил из рук Стресснера орден), с расистской ЮАР. В 1965-м его войска приняли участие в интервенции коалиции во главе с США в Доминиканскую Республику, чтобы подавить народное восстание.
В стране нашли прибежище и чувствовали себя вольготно многие нацистские преступники, включая печально знаменитого врача-изувера из Освенцима Йозефа Менгеле, получившего местное гражданство. В начале 80-х канадский журналист Майкл Кренфорд попытался было пробраться в немецкую колонию, где обитал Менгеле, но… вскоре было обнаружено его растерзанное тело со следами от прижигания сигаретами. Никакого расследования парагвайская полиция не провела — она заявила, что, мол, Кренфорд был пьяницей и стал жертвой наркоторговцев.
Немецкие нацисты пользовались у Стресснера — этнического немца и человека с профашистскими взглядами — особенной симпатией, и они ответно помогали ему, тренируя, в частности, спецслужбы и личную охрану диктатора. В клубе «Алеман» («Немец») в центре Асунсьона беглые нацисты открыто красовались в гитлеровских мундирах со всеми регалиями и хором исполняли гимн НСДАП «Хорст Вессель».
Долгое время — вплоть до прихода Эво Моралеса в Боливии — Парагвай оставался единственной страной Латинской Америки, где язык коренного населения получил статус второго государственного, наравне с испанским. Но с положением индейцев там не всё было так радужно. Равные права и возможности получили лишь «цивилизованные» индейцы — те, что перешли к «нормальному» частному ведению хозяйства, те, которые приняли христианскую веру, европейский образ жизни и испанские имена-фамилии. А те, что продолжали жить по первобытным нормам их предков и не признавали институт частной собственности на землю (они привычно занимали приглянувшиеся участки, даже не понимая, что у них имеется конкретный частный владелец, — ну, что с «дикарей» возьмёшь?!), при Стресснере подвергались самому настоящему геноциду. Их целыми племенами выселяли с насиженных мест и депортировали в пустынные районы, где они были обречены на вымирание.
Причём рептильная пресса восхваляла «гуманизм» властей — в конце концов, мол, никого ж из индейцев не расстреляли! Геноцид коренных жителей, начатый в XVII – XVIII веках поработителями-иезуитами, продолжился и при Стресснере.
Audi 100: нежеланный ребенок
До этого генеральный директор VW Генрих Нордхоф намеревался завершить производство небольшой модельной серии Audi (60 — Super 90) так называемыми двигатели среднего давления, чтобы превратить находящуюся в Ингольштадте компанию Auto Union, приобретенную в 1965 году Daimler-Benz, в обычную черепаховую ферму. Чтобы максимально загружать мощности потрясенного кризисом завода, с его конвейеров ежедневно сходило 300 автомобилей Volkswagen.
В связи с этими планами Нордхоф запретил главному дизайнеру Audi Людвигу Краусу и его команде заниматься какими-либо мероприятиями по разработке новой модели. Это оказалось невыносимым для творческой натуры Крауса, и он продолжал работать тайно. В конце концов, он был тем человеком, который с помощью блестящих импровизаций создал из DKW F 102 автомобиль, все еще хороший для своего времени, первую Audi с четырехцилиндровым двигателем. Двигатель был привезен в качестве «ручной клади» его бывшим работодателем Daimler-Benz — тяжелой 1,7-литровой толстушкой под кодовым названием Mexico, которая из-за высокой степени сжатия 11,2: 1 считалась чем-то вроде помеси — наполовину бензиновой. , полудизель.
Для Крауса, который много лет назад разработал «серебряные стрелы» Mercedes, дизайн автомобилей был настоящей страстью. С пылкой мольбой он убедил Нордхоф и главу Audi Leading в перспективах нового привлекательного автомобиля малой серии, который займет рыночную нишу между Opel-Ford и BMW-Mercedes: «Он будет спортивным, но при этом комфортным, элегантным и просторным. С большим совершенством в деталях и более тщательным изготовлением Opel или Ford. Предусмотрено три уровня мощности и оснащения от 80 до 100 л.с. Мы можем даже подумать о купе », — мечтал инженер, увлеченный технологиями.
История
Съезд клуба владельцев NSU Ro 80 в Антверпене, 1993 год
Автомобиль 1967 года имел «клиновидный» профиль
Автомобиль имел двигатель Ванкеля объёмом 995 см³ мощностью 113 л.с. (84 кВт) с передним приводом и полуавтоматической трансмиссией. Однако машина имела репутацию ненадёжной из-за ряда существенных недостатков — ненадёжного двигателя, который требовал переборки через каждые пройденные 50000 км (проблемы возникали уже при 24000 км пробега), высокого потребления горючего, плохой изоляции салона (последняя проблема была впоследствии решена). К 1970 году большинство из этих проблем были решены, но щедрая гарантийная политика NSU безнадёжно подорвала финансовое положение компании и в 1969 году она была перекуплена Audi (в составе Volkswagen). В 1970-е годы подержанные Ro80 продавались по относительно низкой цене из-за общеизвестных проблем с надёжностью, поэтому, например, в Великобритании, на неё стали устанавливаться двигатели Ford V4 Essex, бывшие достаточно компактными, чтобы поместиться в небольшой передний отсек машины. В настоящее время NSU Ro 80 в аутентичном состоянии среди коллекционеров автомобилей считается очень редкой и дорогой классической машиной.
Другой технической особенностью Ro 80 являлись дисковые тормоза на всех колёсах ATE Dunlop, в то время устанавливавшиеся только на дорогих спортивных машинах и автомобилях класса люкс. Все колёса имели независимую подвеску со стойками типа McPherson впереди и диагональный рычаг сзади. Позднее устанавливался усилитель реечного рулевого управления ZF.
Автомобиль имел уникальную полуавтоматическую трансмиссию — педаль сцепления отсутствовала, а вместо неё устанавливался электрический переключатель, в нужное время включавший с помощью вакуумной системы необходимую передачу.
Салон имел ковровое и ПВХ-покрытие.
Дизайн, разработанный Клаусом Лютом (Claus Luthe), главой дизайнерского отдела сначала NSU, а позднее и BMW, был очень свежим и современным. Кузов имел большую площадь остекления, как и у Citroën 1970—х годов. Стиль Ro 80 заимствован многими автомобилями 1980—1990-х годов, в частности, с Audi 100 1982 года. Коэффициент сопротивления воздуха составлял всего 0,355 — очень хороший результат для автомобилей того времени и позволял развивать максимальную скорость до 180 км/ч.
Серийное производство началось в октябре 1967 года, последние машины сошли с конвейера в апреле 1977 года. За все десять лет производства выпущено 37 204 автомобиля.
NSU Ro 80, IAA-Modell, Museum Autovision, Альтлусхайм, Германия
Революционные технические решения — «эталон в верхнем сегменте среднего класса».
Однако технически Audi 100 LS максимально эмансипирована от Mercedes. Передний привод столь же традиционен для Auto Union, как и гениально простая торсионная подвеска на задней оси. В сочетании с современными соосно соединенными пружинами и амортизаторами (типа стойки Макферсона) в передней части Краус и его команда создали шасси, которое сочетает в себе комфорт длительного хода подвески с хорошим поведением на дороге.
Позже, в доработанной версии 1974 года, задняя подвеска соосными рессорами и амортизаторами придаст автомобилю даже спортивные качества. Согласно сравнительному тесту auto motor und sport, проведенному в том же году, модель является «эталоном безопасного поведения на дороге в верхнем сегменте среднего класса».
Даже оригинальный двигатель среднего давления Audi 100 больше не похож на себя. В Delft blue LS 1973 года он работает равномерно, а глубокая, приятно сложенная мелодия доносится из глушителя. При последовательном снижении степени сжатия до 10,2 и 9,7: 1 исчез и грубый невозделанный шум.
Однако благодаря интенсивному завихрению рабочей смеси в головке блока цилиндров с поперечным потоком по принципу конструкции двигатель остается экономичным и развивает мощную тягу для промежуточного разгона с 2000 об / мин. Трехступенчатая автоматическая трансмиссия, разработанная Volkswagen, поддерживает естественный темперамент и четко выраженное стремление к высоким оборотам четырехцилиндрового двигателя с подвесными клапанами и нижним распределительным валом. При более четкой подаче газа он переключается вверх с приятной задержкой.
От поддержки до свержения — один шаг
На все безобразия, на все нарушения прав человека, творившиеся в Парагвае, Запад во главе со США закрывал глаза — поскольку Стресснер был убеждённым антикоммунистом и всячески демонстрировал свои симпатии к Вашингтону. Едва он пришёл к власти, Стресснер получил от США заём в 7,5 млн. долларов. При Рональде Рейгане поддержка ещё усилилась, но к концу 1980-х годов отношения между Стресснером и его североамериканскими покровителями немного охладели.
По-видимому, окружение диктатора попросту обнаглело — оно организовало каналы поставки наркотиков в Штаты (состояние коррумпированной семейки почти достигло миллиарда долларов!). Так или иначе, США лишили Парагвай торговых преференций и приказали МВФ и Всемирному Банку свернуть программы помощи. Прекращена была и поддержка Парагвая Штатами по военно-технической линии.
К внешним неприятностям у Стресснера добавились и внутренние — раскол внутри его партии, где наиболее рьяным сторонникам генерала противостояли «умеренные», выступавшие за монопольное правление партии «Колорадо», но не одного человека — диктатора. Немалый ропот вызывало и «просочившееся наружу» намерение Стресснера назначить своим преемником собственного сына — офицера.
Ещё в 1986 году в Парагвае вспыхнули беспорядки — самые массовые за всё время правления Стресснера. Он даже стал искать пути получения убежища где-нибудь на Тайване, а семья принялась срочно распродавать недвижимость. Однако сильна была поддержка диктатуры со стороны армии и полиции, и продлившиеся несколько недель демонстрации были в итоге разогнаны — кстати, с применением спецтехники, поставленной из Штатов. Впрочем, главной-то причиной поражения поднявшегося народа была крайняя беззубость легальной оппозиции, неспособность и боязнь её организовать и повести за собою народ. После силового подавления бунтов власть принялась с новой силой «закручивать гайки», закрыв, в частности, последнюю в стране оппозиционную радиостанцию «Няндути» (этим словом из языка гуарани, означающим «паутина», называются традиционные парагвайские кружева). Но мыслящим людям стало уже ясно: диктатуре Стресснера скоро конец — особенно это стало очевидно после того, как Америка перестала поддерживать престарелого тирана, подав этим соответствующий сигнал внутренним силам.
Свергнут Альфредо Стресснер был по отработанной латиноамериканской схеме: в результате военного переворота, который, кстати, возглавил зять диктатора генерал Андрес Родригес, и завладевший властью в итоге мятежа. Стресснер бежал в Бразилию, где и скончался тихо в 2006 году. Он и похоронен там — не на родине.
Зато он избежал наказания за совершённые преступления, а самое главное: в ходе «транзита власти» сохранилась партия «Колорадо» — она и сегодня остаётся у власти, тесно связанная с компрадорами, помещиками и наркомафией. Наследники Стресснера проводят неолиберальные реформы, подавляя протестные выступления. Как это обычно бывает в ходе «демократических революций», сменились лишь внешние формы государственной и общественной организации – но не сущность порядков. А все эти диктаторы, президенты — всего лишь разменные фигуры на шахматной доске глобальной борьбы за экономическое и политическое господство.
Проамериканские правители склонны верить, что полная лояльность их к Дяде Сэму и готовность всячески выслуживаться перед хозяином даёт им абсолютную и вечную гарантию их поддержки Вашингтоном. Однако это вовсе не так, о чём свидетельствует громадный исторический опыт. Рано или поздно наступает момент, когда верноподданническая диктатура начинает тяготить «Вашингтонский обком», поскольку она своей коррумпированностью и откровенными нарушениями норм демократии компрометирует весь «свободный мир», диктатуру поддерживающий.
Вот тогда и возникает потребность в том, чтобы совершить в данной стране «триумф демократии», убрать одиозного правителя (обычно — обеспечив ему и его «семье» гарантии неприкосновенности) и провести показательные демократические реформы. В качестве примера чаще всего приводят экс-президента Египта Хосни Мубарака, свергнутого в ходе «Арабской весны», хотя, на мой взгляд, наиболее ярок пример филиппинского президента-диктатора, ненасытного казнокрада Фердинанда Маркоса, ставшего «жертвой» одной из первых «цветных революций» в 1986 году.
Но это уже, как говорится, совсем другая история…
«Линия-восьмерка» — мягкий провокатор с новым шасси
Тяжелому и неповоротливому 230.6 Automatic сложно следовать за легким и маневренным Audi 100. Его массивная шестерка, которая в «Пагоде» (230 SL) звучит довольно напряженно, здесь всегда остается сдержанной и тихо шепчет на типичные интонации Mercedes. Никаких спортивных черт — несмотря на верхний распредвал.
Литровая мощность шестицилиндрового двигателя довольно скромная, поэтому он имеет долгую жизнь. Двигатель хорошо сочетается с большим тяжелым автомобилем, который едет плавно и мягко и даже на короткой прогулке по городу дает водителю ощущение, что он находится в дороге уже давно. Каждая поездка становится путешествием. В этом сила этого необычайно богато оснащенного автомобиля 230, который помимо автоматического люка и люка с электроприводом имеет передние стеклоподъемники, тонированные стекла и усилитель руля. Впечатляет не только обилие, но и качество исполнения. Правда, салон Audi излучает больше тепла и уюта, но тонкий шпон дерева выглядит так же преходяще, как и невинный бамбуковый цвет сидений с хорошим контуром и вельветовой обивкой.
По сути, W 114 тоже провокатор, хотя и в более мягкой форме. С точки зрения стиля и техники шасси, это воплощение новой эры — прощания с качающейся задней осью и решительного внедрения четырехдисковых тормозов. Благодаря этому Daimler-Benz больше не отстает с точки зрения дорожной динамики, а приближается к стандарту BMW для задней оси с наклонными стойками, где схождение и наклон колес всегда остаются образцовыми.
Легко контролируемое поведение на поворотах, близкое к пределу тягового усилия, без резкой тенденции к подаче, и стабильное направление движения при резком торможении на высоких скоростях делают «линейную восьмерку» лучше даже тогдашнего S-класса. Ни одна из сравниваемых моделей 1968 года не стоит на дороге так спокойно, с тяжелой и плотной рессорой. Две переднеприводные машины ведут себя более нервно, но при этом более маневренные.
Диктатура и экономика
Справедливости ради следует отметить, что у Стресснера имелись кое-какие экономические успехи — а иначе бы, на одном голом насилии, он вряд ли бы 35 лет удержался; да и жёсткое авторитарное правление обычно даёт в странах Третьего мира лучшие экономические результаты, чем «образцовая демократия». Именно при Стресснере началась индустриализация на базе уникальных гидроэнергетических ресурсов Парагвая. На пограничной — могучей и полноводной — реке Парана Парагвай и Бразилия построили крупнейшую на тот момент в мире ГЭС «Итайпу». А ещё при Стресснере в Парагвае начали выращивать сою, и эта культура вскоре сделалась одним из главных экспортных продуктов тамошнего сельского хозяйства.
Была проведена аграрная реформа — безземельные крестьяне таки получили участки в малообжитых районах страны (Парагвай при площади в 2/3 Украины по населению уступает ей раз в семь), что чуть ослабило социальную напряжённость.
Особняком стояла программа раздачи солидных участков земли (по 20 га) ветеранам армии (этой программой воспользовались 10 тыс. военнослужащих) — и это дополнительно усиливало поддержку генерала-диктатора в силовых структурах.
Важным инфраструктурным проектом стресснеровских времён стал Мост Дружбы, связавший через Парану парагвайский город Сьюдад-дель-Эсте (до 1989 года, до свержения Стресснера — Пуэрте-Президенте-Стресснер) и бразильский Фос-де-Игуасу. Через эту коммуникацию проходит большая часть внешней торговли Парагвая. Связи соседей укрепились, развилась трансграничная миграция: так, сотня тысяч бразильцев, привлечённых дешевизной земли, перебралась в Парагвай — они стали, как их называют, «бразильвайцами». Хотя больше народу всё-таки бежало от отнюдь не устранённой нищеты и от репрессий в противоположном направлении.
«Дружба» Парагвая и Бразилии имеет и другую сторону: на границе двух этих стран буйно развилась контрабанда самых разнообразных товаров: от ворованных автомобилей и полуподпольно изготовленной электроники до наркотиков и оружия. А ещё при Стресснере в Парагвае процветал «чёрный рынок» иностранной валюты…
Трое динамичных детей бурного 1968 года, устремляющихся на вершину.
Они безжалостно разрывают связи со своей гильдейской средой — шестицилиндровая звезда вместо деревенского дизеля, авангардный лимузин вместо карликового Prinz, класс спортивного комфорта вместо еще одного потомка в семье двухтактных. Революции, как известно, начинаются прямо на улице.
Он был бунтарем, настоящим ребенком 68-го, символом гражданского неповиновения. Его простая элегантная фигура с хорошими пропорциями и прямолинейной итальянской легкостью покорила технократа с севера. «Красивая машина, очень красивая машина», — сказал большой, в остальном крутой мужчина, почти в трансе, медленно обходя пластилиновую модель в масштабе 1: 1, спрятанную за занавеской.
Ro 80 — машина будущего
Это особенно актуально для бананово-желтого NSU Ro 80, который по управляемости превосходит другие с его сложным шасси, состоящим из передней подвески Макферсон и задней оси с наклонными стойками. Решающее значение здесь имеет детская легкость, маневренность и быстрота прохождения поворотов, мотивируемая системой рулевого управления прямого действия ZF с рейкой и шестерней. Тормоза тоже целое стихотворение. Своими техническими амбициями Ro 80 напоминает Porsche 911. Это совпадение, что обе машины носят легкосплавные диски Fuchs? И что желтый и оранжевый цвета хорошо сочетаются с обоими?
Но при всем уважении, дорогие друзья мотора Ванкеля, мы должны признать правду, даже если это причиняет вам боль. В конце концов, не революционный роторный двигатель, а функционально-эстетическая форма и сложное шасси с хорошим ощущением дороги являются причиной того, что даже сегодня поведение NSU Ro 80 кажется таким уверенным. Любить двигатель можно только силой, особенно если вы раньше водили BMW 2500. Высокий булькающий звук несколько напоминает трехцилиндровый двухтактный агрегат. Нас может утешить тот факт, что без компактного двигателя экстремальные формы того времени вообще не были бы созданы.
Трехступенчатая, полуавтоматическая и полуавтоматическая коробка передач всегда обеспечивает плавное вождение. Однако он совсем не подходит для увлеченных высокими оборотами, а слабый, как крутящий момент двигатель Ванкеля, который становится шустрым только при наличии пяти передач.
Ro 80 не любит движение в большом городе. Медленный разгон большой машины, для которой здесь тоже играет роль мощность 115 л.с. нельзя назвать достаточным. Его царство — шоссе, которое несется спокойно и без вибраций, когда спидометр показывает 160. Здесь хрупкий и несовместимый с трансмиссией Ванкель вдруг становится любимым другом.
Примечания
- . der-wankelmotor.de. Дата обращения: 16 сентября 2010. (нем.)
- . www.der-wankelmotor.de. Дата обращения: 16 сентября 2010. (нем.)
- Autocar Road Test NSU Ro80 1,990 c.c. (nominal): German five-seater touring car with twin-rotor Wankel engine and front-sheel-drive. Rather poor petrol and oil consumption. Superb road-holding and stability. Power steering light with excellent “feel”. Fine visibility and well-placed controls. Selective automatic transmission gives three wide performance ranges. Very advanced and pleasant car to drive. (англ.) // Autocar : magazine. — 1968. — February (vol. 128). — P. 11—16.
Зверства диктатуры при видимости демократии
В 1947 году в Парагвае вспыхнуло народное восстание против очередной диктатуры, переросшее в гражданскую войну. Генерал Стресснер преуспел в том, что в чехарде смен диктаторов поддерживал наиболее перспективных претендентов на президентское кресло, и в награду от очередного победителя он в 1954 году получил пост главнокомандующего вооружёнными силами. А далее Стресснер в том же 1954 году — в начале мая — сам совершил военный переворот и объявил себя президентом. Чтобы легитимизовать свою власть, узурпатор провёл президентские выборы — которые проводились под полным контролем военных и на которые была выставлена одна-единственная кандидатура. Естественно, она и победила.
На протяжении 35-ти лет вся власть в стране находилась в руках Альфредо Стресснера во главе партии «Колорадо». Хотя внешние атрибуты демократии были сохранены: действовала конституция со всеми гарантиями демократических свобод, сам Стресснер семь раз переизбирался на выборах (каждые пять лет — чётко по конституции!). Помимо правящей партии, где состояло большинство взрослого населения Парагвая (без членства в ней нельзя было даже получить хоть какую-то пристойную работу), существовали ещё две партии, которым на выборах регулярно «рисовали» порядка 10 % голосов, — и депутатам от этой бутафорской оппозиции даже позволяли обсуждать действия правительства, аккуратненько критиковать его.
Зато жестоко и безжалостно подавлялась вся реальная оппозиция, а особенно — коммунисты. Тысячи людей были посажены в тюрьмы и концлагеря, многие были казнены самыми изощрёнными способами: людей разрубали на части, сбрасывали с самолёта. Среди разнообразных пыток «популярностью» у палачей пользовались истязание электротоком и погружение жертвы в корыто с нечистотами — до тех пор пока человек не начнёт захлёбываться. Добрая треть населения Парагвая, спасаясь от преследований, эмигрировала в соседние страны. И там, как и в самом Парагвае, орудовала густая сеть сексотов — или, как их называли парагвайцы, «мбареты». Нация постоянно жила в атмосфере страха, боязни сказать «хоть что-то не то».
Крупная волна репрессий накрыла страну в 1975 году, когда были арестованы 2 тысячи оппозиционеров. В числе их оказались генеральный секретарь компартии Мигель Анхель Солер и комсомольский лидер Дерлис Вильягра, объявившие голодовку протеста против бесчеловечных условий содержания в тюрьме и пыток. Солер погиб под пытками — сказывали, что его живьём разрезали пилой. Вильягра и до того неоднократно бывал в тюрьмах и концлагерях — а про лагерь Такумбу он рассказывал, что это «ад на земле», откуда «мало кто возвращается живым». Дата и обстоятельства его убийства неизвестны — останки его нашлись только в 1980 году.
Родственники жертв диктатуры Альфредо Стресснера во время протеста
В 1976 году спецслужбы Парагвая присоединились к операции «Кондор» — суть её состояла в систематических похищениях и убийствах руководителей левого движения в государствах региона, осуществлявшихся местными спецслужбами при активном содействии ЦРУ. 27 августа 1980 года в Буэнос-Айресе «исчез» новый генсек Компартии Парагвая Антонио Майдана. Лишь через какое-то время стало известно, что политик был вывезен в Парагвай и брошен там в подземную камеру без возможности коммуникации с внешним миром. Позднее Майдана содержался в зловещей тюрьме в пустыне Чако. Однако стресснеровский режим категорически отрицал факт нахождения Майданы в стране — в том числе и на официальный запрос 1982 года от Комитета ООН по правам человека. Антонио Майдана — уроженец того же города Энкарнасьон, где родился Стресснер, — 19 лет, или треть жизни провёл в заключении, его 15 раз арестовывали, трижды похищали и неоднократно подвергали пыткам. Его и его товарищей в Парагвае недаром так и прозвали: «квебрахо».
Судьба Майданы тоже остаётся неизвестной. Брат его Анания Майдана дожил до свержения хунты, в 1989-2007 годах он возглавлял партию и умер в 2010-м.
Примечательно, что вскоре после похищения Антонио Майданы — а этот инцидент получил большой международный резонанс, и советская пропаганда его неплохо отработала! — Парагвай посетил помощник госсекретаря США Итон, и он назвал Парагвай образцом «истинно демократического устройства», где якобы «улучшается положение в области прав человека»! Да уж, легко узреть «прогресс демократии» и «неукоснительное соблюдение прав человека» в государстве, если оно проводит отвечающую твоим интересам внутреннюю и внешнюю политику!
